Вчера моего отца увезли на скорой.

Не знаю, общаются ли врачи между собой, рассказывают ли кому про свою работу, комментируют ли случаи, но про меня, несомненно, есть что рассказать. Про равнодушную, мерзкую девицу, которая не обращала внимания на жалующегося на плохое самочувствие отца, пока тот не упал.

Я многое могла бы рассказать этой действительно неплохой и искренне переживающей за пациента женщине.

Например, о том, что за последние пять лет этому сравнительно ещё не старому мужчине не было «хорошо» ни дня.

О том, что самочувствие, состоянием которого он щедро делится несколько раз в день, включает в себя только два пункта: «что-то мне так себе» и «мне плохо», причём первое встречается в раз в пятнадцать реже, чем второе.

О том, что к врачу его надо вести после долгих уговоров, по предварительной записи и обязательно за ручку, чтоб не передумал, и то молиться, чтоб не сбежал по дороге.

О том, что врачи, к которым он всё-таки дошёл, в целом не находят никаких отклонений, а к узким специалистам он не идёт, ибо «дорого», «далеко», «незачем».

О том, что «мне плохо» не мешает человеку активно пропалывать огород на даче в +35, активно работать и заниматься трудоёмким хобби.

О том, что за пять лет близкие от искренних переживаний и выпытываний симптомов, советов и записей к врачам плавно переходят к лаконичному «выпей таблетку» и «ляг отдохни».

О том, что фраза «мне плохо» — абсолютно ёмкая и полная, а родственники, которые выпытывают, где болит и что болит, просто не понимают. Ну, плохо ему. Ну, что непонятного. Ведь понятно же: ему плохо!

О том, что детям с младенчества рассказывают сказку про мальчика, который кричал «Волки!» и которому в конце концов никто не поверил.

О том, что вчера ему стало плохо, наверное, в 2255-й раз за последние годы.

Я многое могла бы объяснить этому доброму врачу. Думаю, она бы меня даже поняла. Но как это всё объяснить собственной совести?